Летом этого года в Москве в центральном Доме архитекторов состоялся восьмой съезд Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. На съезде прозвучало и выступление нашей землячки, заведующей отделом очерка журнала «Север» Галины Акбулатовой. Сегодня она делится своими размышлениями о судьбе Карельского отделения ВООПиК, памятников истории и культуры на территории республики.

«Граждане, не трогайте… охраняйте..!»

Учитель истории из Сегежи Михаил Иванович Мачатов, отдыхавший нынешним летом в Заонежье в родовой деревне своей жены, попросил одного из карельских художников нарисовать виды этой деревни: кто знает, не исчезнет ли она в ближайшие годы, как исчезли здесь когда-то церковь и прилегающее к нему кладбище.

Я также была в этой деревне (Патрово). На месте церкви уже давно стоит безликое типовое здание клуба. По субботам и воскресеньям здесь гремит музыка. Старики говорят, что молодежь танцует на костях своих дедов и прадедов. Жена Михаила Ивановича — Александра Андреевна показала мне, где захоронены ее родители: прямо у входа в клуб.

И такая обезображенная Россия — повсеместно. Вот почему я охотно поехала в Москву на съезд общества охраны памяти, известное моему поколению по аббревиатуре — ВООПиК.

Не случайно уточнила — «моему поколению». Нынешним молодым название этой общественной организации, увы, ни о чем не говорит. Впрочем, многие из них сегодня не знают и кто такой Владимир Ленин, не слышали о Великой Октябрьской, выпустившей на волю зверей желания… А ведь это оттуда, из глубин трагического опыта 1917-го, крик опомнившихся:

«Граждане, не трогайте ни одного камня, охраняйте памятники, здания, старые вещи, документы — все это ваша история, ваша гордость».

Обеспамятнивание — зловещая примета нынешнего времени. Перед отъездом в Москву я пыталась навести мосты между ВООПиКом моей молодости и нынешним, времен перестройки. Увы, это оказалось невозможно: по признанию одной из бывших штатных сотрудниц Карельского отделения ВООПиК, с начала 90-х никакой документации о деятельности Карельского отделения в архив не сдается. Некому и не о чем.

В 1978 году Верховный Совет СССР принял Закон «Об охране и использовании памятников истории культуры». Теперь он будет именоваться иначе — «Об объектах историко-культурного наследия…» Симптоматично, что из названия исключено слово «охрана». А из самого Закона упоминание о такой организации, как ВООПиК. С трибуны съезда его участники говорили: теперь никто не взрывает памятники, как в 1917-м, их уничтожают иным, более искушенным способом, — равнодушием.

Во времена Бориса Ельцина сняли с охраны несколько тысяч памятников. Недавно Владимир Путин в беседе с министром культуры Михаилом Швыдким (17.07.02, ЦТ) посетовал, что государство не может взять на себя охрану всех российских памятников и что нужно было бы большую часть из них передать под бюджетное обеспечение местных органов. А местные органы не в силах даже обеспечить теплом своих граждан в суровые зимы. До памятников ли тут!

В недавно опубликованном отчете — об исполнении бюджета Республики Карелия («Карелия», 15.09.02) отдельной строкой выделены расходы на охрану природы и природных ресурсов и даже на кинематограф, но нигде не говорится о памятниках, хотя и в Российской, и в республиканской конституциях есть специальная статья и специальный пункт, посвященный памятникам. А в документе «Развитие сферы культуры в Республике Карелия на период до 2010 года» памятники истории и культуры упоминаются в качестве «одного из важнейших стратегических ресурсов республики».

И значит, как и в былые годы, остается ВООПиК, общественное самоуправление? Но у нас, в Карелии, его нет. Почему? В кулуарах съезда мы пытались ответить на это вопрос.

Почему исчезли «Скифы»?

О причинах бездеятельности Карельского отделения ВООПиК в то самое время, когда, казалось бы, гражданской инициативе, наконец, открылась зеленая улица, я говорила с самыми разными людьми — бывшими активистами ВООПиК, штатными работниками общества, специалистами, изучающими деятельность общественных организаций. Историк и краевед К. А. Морозов, стоявший у истоков создания Карельского отделения ВООПиК, считает, что общество, лишенное государственной поддержки, не смогло найти себя в новых экономических условиях (напомню, что этой поддержки ВООПиК лишилось в годы перестройки, когда было решено, что все общественные организации, будь то общество любителей пива или ВООПиК, имеют равные права).

К сожалению, в Карелии анализом деятельности таких общественных организаций, как ВООПиК, никто из ученых не занимается. Между тем, все «перестройки», большие и малые, начинаются именно с таких ячеек, как ВООПИК. В какой-то мере они были школой гражданина, показателем отношений государства и общественной организации. Именно ВООПиК наряду с союзами писателей, художников, других творческих союзов, активно выступавших против застоя, готовили почву для будущих реформ в нашей стране.

С ученым-историком Людмилой Ивановной Вавулинской мы говорили о ситуации в стране в 70-80-е годы, на которые пришелся пик деятельности ВООПиК. Что было характерно для тогдашней атмосферы? Во-первых, у значительной части общества незаинтересованное отношение к труду. К работе относились как к отработке (инициатива наказуема, материальное вознаграждение имело четко очерченные границы). Гражданские настроения, проявление себя в деле реализовывались через общественные организации. Наиболее привлекательной у студенчества, интеллигенции, творческой, научной элиты считалось общество охраны памятников. Разумеется, и эту организацию нельзя было назвать в полной мере общественной. Она была подконтрольна государству, да и создана по инициативе государства в расчете на такие благородные качества советских людей, как бескорыстие, энтузиазм, вера в светлое будущее.

Зачем это понадобилось? Существует мнение, что таким образом правящая коммунистическая партия, учитывая все возрастающие, особенно со стороны интеллигенции, настроения оппозиции решила дать выход этим настроениям, санкционировав создание такой организации как общество охраны памятников.

На взгляд преподавателя Педагогического университета Елены Ивановны Черненковой (ее студент Илья Александров занимается проблемами становления художественной интеллигенции в Карелии, исследованием деятельности общественных творческих организаций), все было не так однозначно. Если в 20-30-е годы в стране громилось все подряд, то в последующем партия заботилась о сохранении культурного наследия комплексно. Следила за тем, чтобы интеллектуальный уровень народа повышался. Энтузиазм в те годы, на котором и держалась деятельность общественных организаций, соответствовал убеждениям масс и ее элите.

Передвижные реставрационные отряды ВООПиК стали знамением времени. «Скифы» Карельского пединститута — один из таких отрядов. Это благодаря «Скифам» был отреставрирован сложнейший объект — погост на Водлозерье, когда работали по 14-16 часов с коротким перерывом на обед; установлены молниезащиты на десятках часовен и церквей и тем спасены для будущих поколений многие шедевры деревянного зодчества. И эта работа — на большой, иногда в несколько десятков метров высоте, в подвешенном состоянии, требовавшая физической выносливости и личного мужества, выполнялась совершенно бесплатно.

Влияние ВООПиК на атмосферу, культурную политику, жизнь страны в целом в то время было очевидным.

В годы перестройки, когда месяцами не платили зарплаты, стало не до энтузиазма. Рухнули реставрационные отряды, рухнули многие региональные отделения ВООПиК, в том числе и Карельское (Правление ВООПиК удержалось более менее на плаву во многом благодаря выгодному столичному положению: сдаче в аренду помещений находящегося в центре Москвы и принадлежащего ВООПиК здания, что позволило содержать штат, выпускать альманах и вести оргработу). Да что там ВООПиК! Рухнула вся страна. На этом фоне большого желания у властей сохранить историческую память не замечалось. Более того, была предпринята попытка, в чем-то повторившая печальный опыт тех же 20-30-х годов, уничтожения памятников (например, снос памятника Дзержинскому в Москве). Да и призывы были те же: отказаться от своего прошлого, от прежних ценностей. Мол, прошлое тянет назад, мешает адаптироваться к веку… В этих условиях общество охраны памятников новому государству оказалось не нужным, и его приравняли к обществу любителей пива.

В это же самое время вдруг громко заявили о себе общественные природоохранные организации, в годы застоя на фоне таких оппозиционных структур, как ВООПиК, производившие впечатление весьма лояльных по отношению к партии. Именно они теперь стали застрельщиками всех наиболее известных природоохранных кампаний в республике -против строительства АЭС, разработок уран-ванадиевых месторождений в Заонежье. Тема же памяти фактически исчезла со страниц СМИ. И вот один из возможных ответов на вопрос — почему активная в доперестроечные годы общественная организация вдруг прекращает свое существование, а менее активная процветает? Интерес к природным ресурсам, категории скорее материальной, чем нравственной, у новых русских (к коим принадлежит и немало бывших партийных «старцев») был на несколько порядков выше, чем к охране памяти.

Так оформлялась и закреплялась в нашей стране новая система мировоззрения, проводился четкий водораздел между экологией биологической и экологией нравственной, между природой и культурой. Из уникальных экосистем, действительно нуждающихся в защите, вдруг изымались замалчиванием памятники истории и культуры да и сам человек.

Но тем самым и страна в целом изымала себя из того общего русла, к которому уже стремился весь цивилизованный мир. Это русло называется «концепция устойчивого развития», и одними из ключевых ее элементов являются экологическая устойчивость и культурное наследие.

«Только в гармонии с этими важнейшими составляющими нашей жизни возможно безопасное использование ресурсов, капиталовложений, новейших технологий, — говорилось на ХХII Ассамблее ИКОМОС (Международный Совет по вопросам памятников и достопримечательных мест). — Сохранение наследия играет ключевую роль в общественном развитии, поддерживая в гражданах ощущение самобытности и сопричастности».

Так нужна ли нам в Карелии общественная организация по охране памяти и памятников?

В ожидании новых людей и новых идей

Наш разговор с В.А. Дыбиным, директором Государственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры (новая структура, появилась в начале 90-х) начался с беседы о новом законе «Об объектах культурного наследия…». Оказывается, прежде проект закона на рассмотрение в Думу представляло Министерство культуры России. В этот раз проект представляла группа депутатов. Есть ли здесь скрытый смысл, проявит время. А пока Владимир Александрович, изучая этот важнейший для его предприятия документ, ищет смыслы положительные. А их, на его взгляд, немало.

Во-первых, впервые по отношению к памятникам вводится понятие историко-культурной экспертизы, и отныне всякое строительство будет начинаться с такой экспертизы.

Наконец-то обрели свою законную прописку исторические поселения. В Законе четко определено, какие территории имеют право к таковым относиться. Для Карелии это важно, поскольку у нас поселений, имеющих статус исторических, более полутораста.

Вместо существовавшего ранее списка памятников вводится реестр, конкретизирующий, на каких основаниях данный объект может называться «памятником».

Появляется новый вид памятников — «памятники муниципального значения» (ранее только федеративного и регионального).

И вместе с тем В. А. Дыбин не мог не признать, что на содержание памятников в Карелии выделяются крохи (в основном это объекты «столичного», федеративного значения, районы же не получают и вовсе ни копейки). И не по злобе, как говорится, а по бедности нашего бюджета.

Как быть в этих обстоятельствах? И что делать, чтобы сохранить «стратегические ресурсы» в нынешних условиях повсеместной нищеты?

Владимир Дыбин видит выход в более активном вовлечении памятников в социально-экономическую жизнь районов, в разработке новых программ и проектов с учетом этого вовлечения.

— К сожалению, — сказал он, — районы пока пассивны. В том же Медвежьегорске можно было создать государственное предприятие по туризму, ведь район сказочно богат памятниками… Но не создают. Значит, сами граждане должны проявлять инициативу, предлагать свои проекты…

И в качестве доказательства Владимир Дыбин привел пример одной шведской деревни, жители которой объединились в общество охраны… собственной деревни, ее истории и культуры. Сегодня это общество широко известно в Швеции, имеет свой счет и средства на охраны памятников.

— Центр, который я возглавляю, кровно заинтересован в деятельности ВООПиК. — заключил нашу беседу В. А. Дыбин. — Ведь у общественной организации гораздо больше возможностей привлечь внимание к проблеме охраны того или иного памятника, проконтролировать его использование, что особенно актуально в эпоху передела собственности, в такой переломный период, который переживает сейчас страна.

Материал подготовлен при поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров (Программа — «Глобальная безопасность и устойчивое развитие»)